Елена Березовская: феномен – это не исключение, это закономерность для неординарного человека
Это интервью готовилось для одного крупного форума женщин молодой журналисткой Антониной Т. Но в силу серьезных обстоятельств это интервью не было опубликовано. Однако оно мне нравится своей неординарностью и откровенностью, поэтому публикую его в том виде, в каком оно было создано.
О вопросах, хороших и плохих
— Елена Петровна, я давно слежу за Вашей деятельностью и очень рада, что Вы согласились ответить на ряд вопросов, не совсем традиционных. С Вами проведено очень много интервью, Вы комментировали массу публикаций. Мне даже трудно представить, на какие вопросы Вы не отвечали. Есть ли такие, на которые Вам бы не хотелось отвечать?
— Я никогда не задумывалась об этом. Мне как-то везло и везет на работу с журналистами. Даже самые неприветливые и замкнутые после кратковременной беседы вдруг теплели, становились дружелюбнее. Не знаю, может, потому что отец был журналистом, и я выросла в журналистской среде, поэтому чувствую себя комфортно с журналистами. Но обычно любое интервью-беседа у меня затягивается на более длительный период времени, чем планировалось.
Однозначно, есть темы, на которые мне бы не хотелось говорить. Скорее всего, это обсуждение личностей, например. Это, когда от тебя ожидают роль «лающей собаки».
— Собаки? Лающей на кого?
— В основном, на коллег, на систему здравоохранения. Были моменты, когда от меня ждали «заказную статью» с порцией негативизма на систему здравоохранения.
— Но это не секрет, что система здравоохранения требует кардинальных изменений.
— Это так. И многие меня знают как жесткого, правдивого и предельно откровенного человека. Я не боюсь говорить то, что думаю. Но быть откровенной – это не всегда полезно. Многим людям нравится слышать то, что сластит их душу и не противоречит их убеждениям, а точнее, мнению о себе.
— Насколько Вы откровенны, когда отвечаете на вопросы журналистов и тех, кто берет у вас интервью? Надеюсь, это не запретный вопрос.
— Есть два понятия – искренность и откровенность. Это совершенно разные понятия. Я отвечаю искренне всегда. Но бывают моменты, когда необходимо сдерживать свою откровенность. Хотя бы потому, что мой ответ может повлиять на репутацию и жизнь некоторых людей, в том числе близких. Кроме того, людям свойственно искажать информацию, пропуская ее через собственные чувства и эмоции. Именно поэтому я не люблю говорить о семье, дорогих и родных мне людях. Хотя в целом, я очень открытый человек, и фотографии моих родных и друзей в Инстаграме, вообще фотографии из моей личной жизни тому подтверждение.
— Вас знают как человека, который предельно жестко критикует коллег, но в то же время Вы никогда не называете конкретные имена этих коллег и клиники, в которых они работают. Почему? Разве люди не должны знать имена?
— Имена своих «героев»? Это не критика коллег. Это констатация врачебной ошибки или врачебного маразма, отсталости, малограмотности – называйте, как хотите. Я не называю имена только из-за соблюдения врачебной этики. В реальности, именно люди, ставшие жертвами таких врачей, то есть пациенты (которые не всегда больные) должны жаловаться на моих коллег. Но они чаще всего жалуются мне и никому больше.
Да, я знаю имена этих врачей. Однако я принципиально не буду тратить время на скандалы и выяснения отношений. Бесполезно тратить время и нервы на таких врачей, потому что они часть прогнившей до основания системы здравоохранения, и они в большинстве случаев выйдут чистыми из грязи. Поэтому остается только просвещение самих пациентов, чтобы они не ходили к таким врачам. Понимаете, если есть спрос, то есть и товар. Это значит, что пока есть спрос на некачественную медицину, то именно эта медицина будет в тренде.
О министерстве и реформе
— Раз мы вспомнили о системе здравоохранении, я встречала во многих комментариях Ваших подписчиков вопросы и пожелания о том, чтобы Вы стали министром здравоохранения Украины. Вам поступали такие предложения?
— Предложение работы в МОЗ министром или его заместителем звучали периодически еще с 2008 года, фактически каждый раз, когда я приезжала в Украину перед или сразу после выборов президента. Это не было официальное предложение, но оно исходило из окружения президентов, то есть людей, которые постоянно вертелись у государственного корыта на самом верху. Длительный период времени у меня был отрицательный ответ на такое предложение, хотя в целом старалась помочь, чем могла. Для меня приоритетом было проведение медицинской реформы, поэтому работу в этом направлении я бы могла принять положительно.
— Что Вас останавливало от согласия быть министром?
— Много разных причин. В самом начале после обсуждения банальных организаторских вопросов, я понимала, что мне не с кем работать в этом министерстве. Меня рассматривали как мост между Украиной и богатым капиталистическом миром, которому не чужда финансовая помощь бедным странам. Это значит, что можно было разрабатывать разного рода проекты (что делалось и делается до сих пор), за которые Запад и украинская диаспора будут платить, но эти деньги большей частью будут оседать в карманах определенных лиц, приближенных к кормушке.
Дальше роль министра сводилась к жестокому разрушителю старой системы здравоохранения, фактически роль камикадзе, готового ценой своей репутации и жизни разрушить до основания, но не затем, чтобы построить. Такая кандидатура была найдена очень быстро и роль была сыграна просто великолепно. О реформе вначале говорилось много, но конкретных действенных шагов было сделано мало.
Вскоре я поняла, что должность министра МОЗ – это политическая должность. Это практически как «затычка дырки» в управлении государством, поэтому затычка должна быть надежной. Я не член партии.
Последние несколько лет в министерстве не говорят о реформе, а о перераспределении финансовых потоков. Это стало крылатым выражением.
Я считаю, что министр должен быть аполитичным, также не превращать министерство в платформу собственного национализма и религиозности, так как это государственное учреждение, а не частная лавочка.
— Значит, если бы были определенные благоприятные условия, Вы бы согласились стать министром?
— Если бы была команда единомышленников, возможно. Перед выборами нового президента многие мои коллеги и знакомые начали давить, чтобы я подумала об этой должности. Я старалась понять, какие чувства испытываю при мыслях об министерстве. У меня не было страха, даже с пониманием, что в случае согласия на меня обрушатся потоки грязи, сплетен, неправды. Я не боялась запугиваний и шантажа. Я просто задавала себе вопрос, с кем я буду работать, кого бы я позвала в свою команду.
В списке появилось немало имен, что радовало и обнадеживало. Но как только появился новый президент, появились новые трения и борьба между людьми, появился шантаж и угрозы. Многие из тех, кого я рассчитывала видеть в команде, притихли и упрятались. От греха подальше, так сказать. Струсили? Предали интересы общества?
Знаете, о патриотизме можно говорить много. Можно кричать и бить себя в грудь, призывать к борьбе с мракобесием. Но как только это мракобесие легонько подует на такого «патриота» своим колючим холодом, он быстро найдет повод-отговорку своей отставки. Обычно эта отговорка звучит «мне угрожают, меня запугивают» и т.д. В реальности, чаще всего проблема не в этом. У очень многих людей «рыльце в пушку», что может всплыть на поверхность. Это может повлечь еще большую потерю репутации, но также потерю существующих доходов, особенно в случаях наличия незаконного компонента их получения. Кто хочет во благо родины и общества потерять свои доходы? Только альтруистические безумцы. Таких практически нет.
В итоге, предполагаемой команды не стало. Все кандидаты приняли происходящее с опаской и тихонечко отползли в свои норки. Некоторые заявили, что «нас и здесь неплохо кормят».
Когда я все это увидела, я поняла, что Богу виднее, поэтому то, что произошло, к лучшему для меня и моей семьи.
— Как-то грустно получается. Вы тоже в кусты?
— Нет, я не в кусты. Просто всему свое время. И сейчас не время тратить силы, знания, энергию, здоровье, время на то, что все еще в земле, и неизвестно когда прорастет, и прорастет ли вообще. Не все семена прорастают, даже если они дорогие и мы ждем от них много плодов. Поживем – увидим.
О врачах и политике
— Елена Петровна, я соглашусь с Вами, что министр не может представлять интересы какой-то политической партии. Но не секрет, что участие врачей в политике растет во всем мире. Например, известно, что в конгрессе США за годы его существования почти 5% конгрессменов были врачами. Можно привести немало примеров отношений врачей и президентов. Есть среди людей мнение, что врачи не должны лезть в политику. Что Вы думаете об этом?
— Вопрос сложный, потому что отношения бывают разными, и мотивация для показухи этих отношений может быть разной. Закономерно, что президенты тоже пациенты, поэтому доверить свое здоровье могут небольшому количеству врачей. Иногда это приводит к продолжительным отношениям и даже к дружбе.
Если говорить о врачах, которые начинают лезть в политику, пользуясь своими отношениями с президентами, то, скорее всего, это обычные личные амбиции, желание власти, желание быть «на уровне», банальный пиар ради славы, но также ради выгодных финансовых проектов. При благоприятных обстоятельствах этим врачам открываются двери получить доступ к средствам массовой информации, открыть или расширить свои клиники, спонсировать их заветные проекты и т.д. Это выгодно в большинстве случаев. Таких примеров не мало.
Совсем недавно в разговоре с представителем одного крупного европейского издательства я услышала, что одним из важных критериев отбора авторов для будущих публикаций является их связь с известными и популярными людьми, как часто они упоминаются этими людьми. Другими словами, при связях с «нужными людьми» потенциал роста, в том числе финансового, значительно больше, чем без них. За многими известностями стоит конкретный человек или организация, оплачивающие технологию создания звезды, которая может стоить реально не дешево.
Попав наверх, попробовав вкус популярности и известности, многим не хочется этого терять, потому что это также начинает приносить деньги. Заработать на пациентах не просто – нужно хорошенько попахать. Конечно, можно найти богатых пациентов. Но также можно создать и раскрутить свой собственный бизнес. И игра в политику, игра с крутыми политиками может открыть двери к дополнительным источникам доходов. Все это знают. Поэтому многие хотят быть поближе к политике. Да и к бесплатной государственной кормушке в целом.
— Вы бы воспользовались в своем росте связью с каким-то крутым политиком или бизнесменом, например, тем же президентом? Ведь Вы правы, путь к признанию – это не просто амбициозный путь, он требует поддержки, в том числе финансовой.
— Я лично знакома с очень многими известными людьми, в том числе с политиками, и даже с президентом. Но я никогда не ставила целью научиться пользоваться этими связями, потому что длительный период времени моя публицистическая деятельность не была для меня бизнесом. Рост популярности привел к созданию бизнеса, в том числе команды, которой нужно платить регулярно зарплату. Фактически от моих доходов теперь зависит доход людей, работающих со мной.
Но, к счастью, для меня быть известной – это не значит быть чьей-то марионеткой, которую содержат, которой платят зарплату и контролируют действия и слова. Брендовые имена некоторых известных людей принадлежат людям, стоящим в тени и вкладывающим деньги в раскрутку этих звезд, а не самим звездам. И зачастую это предельно нечестные, грязные люди, думающие только о собственной прибыли. Я сама себе хозяйка, что дает мне свободу выбора, свободу быть тем, кто я есть, а не хорошо выдрессированной пешкой чьих-то амбиций и желаний.
Я верю в спонсорство, сотрудничество, партнерство, но также соблюдаю осторожность в выборе тех, с кем могу работать. Лучше расти медленно, чем гнать за славой, властью и деньгами любым путем.
— Значит, в политике мы Вас не увидим?
— Думаю, что нет. Политика слишком грязная для меня. И на примере тех людей, которых я знаю и которые начали играться в политические игры из-за определенной личной выгоды, я вижу в кого они превращаются – в скандальных особей, поливающих грязью оппонентов, в лгунов, скрывающих истинные мотивы своих поступков, обычных болтунов, обиженных чуть ли не на весь мир. Мне вовсе не жалко этих людей, потому что они сами портят свою репутацию. Я не вижу прогресса в таких людях. Наоборот, я вижу их деградацию как неординарных личностей. Они становятся скучными, выцветшими и неинтересными.
О плохих и хороших людях
— Раз мы заговорили о людях, Вы делите их какие-то категории, уровни восприятия и общения?
— Я делю людей на тех, которых я знаю очно, которых знаю заочно, и которых вообще не знаю. Знакомство с человеком я всегда начинаю с уровня хорошизма, т.е. я не ищу в людях плохое. Я даю им возможность выразить свое отношение ко мне. И если это отношение агрессивное, унижающее мое достоинство, мой профессионализм или как человека, то я постараюсь не развивать отношения с такими людьми вообще. К счастью, таких людей единицы.
Хотя в целом, категории можно расширять: родные, друзья, знакомые, коллеги, читатели, последователи и т.д. Таких категорий может быть много.
— Есть ли в Вашей жизни плохие люди?
— С плохими я не общаюсь, не поддерживаю контакты. Были? Да, встречались крайне неприятные типажи. Есть несколько человек, которым я бы руки не подала. Будут ли еще? Возможно. Никто на застрахован от таких неприятных контактов. Как-то не задумываюсь над этим.
— Чем больше популярность, тем больше завистников. Теперь часто говорят о хейтерах – людях, которые выплескивают массу негативизма в Интернете, в основном на блогеров. Вы тоже известный блогер. Как Вы относитесь к хейтерам?
— Да, с ростом популярности начали появляться завистники, фактически те же хейтеры и негативисты. Они не критикуют. Они просто поливаю грязью. Для того, чтобы научиться не реагировать на них слишком эмоционально и чувственно, нужно пройти, как я называю, анти-хейтерскую вакцинацию, то есть принять и переварить в себе определенную дозу их ненависти. Также должно пройти какое-то время для выработки «иммунитета». Сейчас выходки хейтеров мне практически безразличны. Я мысленно посылаю их на три веселых буквы, чищу страничку от их «словесного поноса и рвотных масс», и баню (блокирую). Некоторые заходят под другими именами. Не важно. Если начинают мешать, их ждет та же участь.
— А что значит быть другом Др. Елены Березовской? Кто может стать другом?
— Не другом доктора, а другом человека. Другими словами, как раз восприятие меня как человека, целиком, является критерием для дружбы. Кто может стать другом? Я думаю, потенциально любой человек. У меня нет каких-то специальных рамок, в которые я впихиваю людей, чтобы оценить их «пригодность» для дружбы. Я люблю видеть в людях свободу духа, когда они не подстраиваются под кого-то, чтобы нравиться. Мне нравится искренность в людях, правдивость. Не люблю фальши. Не хочу видеть рядом трусов и лгунов.
В целом, у меня нет универсального определения друга, потому что мои друзья пестрые и по образованию, и возрасту, и взглядам. Каждый уникален по-своему.
Об уникальности и феноменальности
— Елена Петровна, Вас тоже называют уникальной и многогранной личностью. Многие люди стесняются, когда их начинают восхвалять. Некоторые говорят, что нужно быть скромным, что похвала балует и портит человека. Какую порцию похвалы можно считать допустимой? Вы легко привыкли к статусу неординарной личности?
— Ваши вопросы очень комплексные. С моей точки зрения, все люди неповторимы, и даже уникальны. Просто многие предпочитают жизнь серого человека, не высовывающегося из толпы, потому что чувствуют себя так комфортнее. И с годами эта уникальность и многогранность стирается.
Балует и портит не похвала, а лесть. Когда растет популярность, появляются люди, желающие стать ближе к этому человеку. Это как полет мотыльков на свет. Те, кто не справляются с лестью, начинают страдать «звездной болезнью». Но вот ограничений в похвале не должно быть.
Нет, я не привыкла легко к статусу популярной неординарной личности. В СССР нас учили, что мы не должны высовываться, что уникальность и неординарность не поощряются, нужно быть скромными (очень скромными!), думая о том, что у других таких, например, талантов и способностей нет. И я долго верила в то, что видеть себя не такой, как все, это некрасиво и неэтично. На то, чтобы воспринимать себя с пониманием своего уровня знаний, своих способностей и возможностей, ушло очень много времени. И не «шарахаться» от слов, которыми тебя называют, не прятаться за скромностью и стыдливостью я начала не так давно.
Если со стороны я кажусь уверенной и самодостаточной, то только потому, что к этому ощущению себя я пришла не сразу, но сейчас я достигла мастерства во многом, чем занимаюсь. Это постоянная работа над собой во многих направлениях, и она продолжается.
— Это процесс самопознания или Вам кто-то помогал в обретении веры в себя?
— Я бы сказала, и то, и другое. Оценка собственного труда, качества, например, книг, семинаров, вебинаров, интервью, помогает увидеть ошибки и недоделки, поработать над слабыми звеньями. Но в моей жизни были и есть люди, которые поддерживают меня, также хвалят, поощряют, восхищаются и гордятся мной. Это элементы человеческой жизни, создающие баланс и гармонию в восприятии себя и других.
— Можете ли Вы назвать себя феноменальной?
— Вы знаете, не важно кем я себя могу назвать. Этого все равно никто не услышит. И мне лично не нужно доказывать себе, кто я и что я. Вообще никому доказывать не нужно. Феноменальной меня как-то назвали студенты, мои будущие коллеги, которые даже интервью взяли у меня под названием «Я – феномен». Меня также называли и называют гениальной, богиней, ангелом, чудом, суперженщиной и т.д. Это всего лишь слова, ничего более.
В моем понимании феномен – это не исключение, а это закономерность для неординарного человека, закономерность его прогресса, роста и развития.
Важны не ярлыки, которыми награждают люди или ты сам себя, даже справедливые и красивые, как, например, медали за достижения и геройство. Для меня лично важно то, что я могу продолжать творить и созидать, что у меня есть мечты и желания, и они исполняются. Для меня важно быть тем, кто я есть. И если в чьих-то глазах я феноменальна, пусть будет так.
Спасибо Вам огромное за такое интересное интервью. С Вами хочется общаться долго. Желаю Вам успехов в Ваших начинаниях, с нетерпением жду Ваши новые книги.
Вам тоже спасибо разговор.
Комментарии