В последнее время на глаза попадается очень много жалоб пациентов на врачей (особенно на постсоветском пространстве) и даже самих врачей: мол, в современных условиях работы и жизни они не могут быть прогрессивными и пользоваться рекомендациями передовой международной медицины. Читая или слушая такие жалобы, согласиться со многими аргументами я просто не могу.
Чего ждут пациенты от врачей? Люди по-разному могут называть качества, которые они хотели бы видеть у врачей. Чаще всего проскакивают два основных: «знание своего дела» и «ответственность». Никто не хочет столкнуться с бездарью, случайным человеком в медицине. Никто не хочет иметь врача, которому безразлично, что происходит с человеком и что еще произойдет с ним по ходу обследования и лечения. Никто не хочет стать жертвой врачебной ошибки то ли из-за отсутствия знаний у врача, то ли из-за его халатности и безответственности.
О знаниях и опыте мы поговорим дальше. Но что такое «ответственность»? Подразумевает она наличие современных знаний, ума, мудрости? Я знаю немало врачей, которые ответственны в том плане, что относятся к жалобам пациентов серьезно, проводят необходимое обследование и назначают нередко объемное лечение. Однако они руководствуются настолько устарелыми знаниями и догмами, которые получили еще в студенческие годы, такими нелепыми слухами и мифами, доминирующими в обществе, в том числе среди врачей, что становится страшно за жизнь и будущее их пациентов. Я знаю опытных хирургов, которые обладают ювелирными навыками в проведении операций, но зациклены на идее лечения всего скальпелем — чуть ли не всех подряд готовы резать. Я знаю гинекологов, которым так нравятся электронные игры, что без джойстика жить не могут, а поэтому проводят лапароскопии тоже чуть ли не всем подряд, продолжая игру уже на реальных живых моделях-манекенах. Я знаю врачей-исследователей, которые так увлечены идеей гормонотерапии, что сами уже, как наркоманы, принимают множество всяких гормонов, в основном для «продления молодости», и назначают столько же гормонов своим пациентам, наивно полагая, что спасают их от старения. Кажется, многие из тех, кого я знаю, чрезвычайно ответственные люди и от многих пациентов получают слова благодарности и всякого рода вознаграждения. Увы, я не могу назвать таких врачей прогрессивными и знающими свое дело.
Прогресс человека, то есть повышение его уровня знаний и умений (любых) — это субъективное состояние. Подразумевает оно индивидуальное восприятие информации, и не просто восприятие, а ее поиск, анализ, фильтрацию, практическое применение. Если человек не заинтересован в получении такой информации, а значит, в своем прогрессе, то никто насильно навязать ему директиву самосовершенствования, саморазвития, самоулучшения не сможет. Нет такого понятия, как «быть ответственным за собственный прогресс»! Это не долг и не обязанность. Это личное дело каждого человека. Даже если вы всунете какой-то бездари книгу, чтобы училась, она может запустить в вас этой книгой: мол, повышать свой уровень знаний я не обязана.
Помимо поиска, получения и восприятия информации существует и практическая сторона: жить и работать на основании полученных знаний и частично опыта (потому что опыт тоже не появляется сразу) или же думать одно, а руководствоваться другим — зачастую идеями и мыслями других людей, находящихся у власти и руководящих жизнью, а не только работой подчиненных.
Значит, у человека на самом деле всегда есть выбор. Обычно люди выбирают путь наименьшего сопротивления — природой так устроено. Но такой выбор часто является не путем к прогрессу, а всего лишь приспособлением к обстоятельствам. Конечно, кто же захочет иметь конфликт с начальством, особенно тупым и ограниченным (почему-то именно так в жизни бывает, что руководят далеко не самые умные и прогрессивные)? Утверждение, что талантливым людям открыты все двери и им удается достичь в жизни всего легко и просто, чрезвычайно ошибочно. Как раз умным и талантливым людям приходится пробиваться через крепкие тернии не просто к звездам, а хотя бы на поверхность, чтобы плавать и не тонуть, чтобы выживать и помогать выживать своей семье. Многие не выдерживают и приспосабливаются к условиям жизни, занимаясь той работой, которая им особого удовольствия не приносит, но позволяет жить, и даже неплохо жить.
Тем не менее чрезвычайно жестких рамок работы на самом деле нет ни у кого из врачей. Есть приказы в некоторых странах, но их как раз никто и не боится, и очень часто их нарушают. Большинство врачей руководствуется не приказами, а старой и поэтому уже ложной информацией, слухами, масштабными мифами, а также тем, что им вложат в мозги влиятельные должностные особы, даже если это редчайший абсурд. Я не буду распыляться на тему врачей вообще — об этом уже есть моя объемная статья.
Итак, поговорим о том, как в условиях деградации системы здравоохранения можно быть прогрессивным врачом. Я поделюсь с вами принципами-правилами, которыми руководствовалась как врач и как человек. И руководствуюсь до сих пор.
Меня невозможно упрекнуть в том, что я не знаю трудностей жизни современных врачей. Скорее наоборот: мне довелось пройти через такие трудности, которые и вынудили меня искать выход из тупика и уехать за границу. Я училась в советском мединституте, где среди сотен преподавателей были только единицы, которыми можно было восхищаться, наследовать их, учиться у них. Остальные — балласт, хорошо устроившиеся на академических должностях случайные в медицине люди. Как раз у прогрессивных преподавателей научилась важному правилу: сознание и мышление человека должно быть открыто для поступления новой информации, если он хочет быть прогрессивным. Чем меньше догм и постулатов доминирует в мышлении врача, тем больше у него шансов для прогресса и профессионального роста.
Конечно, классика в медицине есть классика, но ее осталось так мало — она представлена в виде отдельных фактов, а не целых наук о том, как устроено и функционирует человеческое тело. Поэтому следующим правилом, которым вооружилась я, стала известная фраза «Все течет, все меняется», авторство которой приписывают Гераклиту. Если все, значит, знания меняются тоже.
Я закончила обучение в институте как раз перед распадом СССР. Интернатуру проходила уже в условиях быстро разваливавшейся и так уже довольно отсталой системы здравоохранения. У меня сейчас в голове не укладывается, как мы вообще могли проводить операции не скальпелями, которые моментально исчезли из операционных, потому что их разокрали все кому не лень, а обыкновенными лезвиями для бритья (хорошо, если заграничного производства фирмы Shick!). Вы можете представить удаление кистомы яичника с помощью лезвия? Это реалии той жизни! И я через него прошла!
Если сравнить набор инструментов, которыми мы оперировали, с теми, что есть сейчас у врачей, то это как кадры из кинофильма о военно-полевых условиях во время Второй мировой войны, хотя наверняка в военных госпиталях условия были лучше, чем у нас. Вата, марля, йод? О чем вы говорите? Не спрашивайте, чем обрабатывали, как доставали лекарства (важно было на поклон к старшей медсестре пойти заблаговременно) — тогда уже были взятки и подарки, но не было коммерции. Тогда еще больные не приходили со всем набором лекарств и инструментов, а также с постельным бельем. Тем не менее мы учились и работали — кто как: одни старались, другие дурака валяли.
Первый рабочий день — это проверка на вшивость теми, с кем придется работать постоянно: медсестрой или акушеркой. Они будут следить за каждым движением, каждым словом, каждой записью. И здесь уже нет таблички «студент» или «интерн», за которую можно спрятаться в качестве оправдания своих промашек. Я прошла такую проверку очень быстро — в считанные часы. К концу дня мои две акушерки и санитарка (целый бабский коллектив) уже смотрели на меня с уважением, и я знала, что теперь у меня с ними «конфликта интересов» точно не будет. Действительно, никогда не было.
И вот дальше как раз возникает ощущение потребности прогресса, потому что после приема нескольких десятков первых пациентов начинаешь осознавать, что теория, полученная в альма-матер, не совсем вписывается в практику, когда анализируешь клинические случаи. Должна ли я ставить всем подряд мастопатии, особенно молоденьким нерожавшим девушкам и женщинам, только потому, что их груди не мягкие, как у рожавших женщин, а упругие? Должна ли я ставить всем подряд эрозии шейки матки и направлять на лечение, когда я вижу эти самые эрозии чуть ли не у каждой второй женщины, опять же — почти у всех молодых пациенток? Должна ли я ставить хронический аднексит только по пальпируемой «тяжистости в области придатков», как нас учили и как ставят все? И множество других вопросов… Поиск ответов на них и есть до сих пор мой путь к прогрессу или иначе — процесс самоусовершенствования.
Два правила были упомянуты выше. Третье правило: перед тем как начать новый этап обучения, делайте небольшие передышки и анализируйте состояние своих знаний и опыта. Из всего того, что было получено в институте и на первых порах практической деятельности, важно в определенный момент выбрать то, чем вы будете руководствоваться, потому что пока слепо верите в достоверность и правильность таких знаний. Важно выбрать то, что вызывает у вас сомнение в правильности. Вместо того чтобы ломать основание, на котором строится ваше мировоззрение, важно убедиться в надежности или ненадежности «столбов», которые показались вам шаткими, не вписывающимися в догмы и постулаты, которыми нафаршировано ваше мышление. Это не означает, что само основание менять не придется. Но революционное «…до основанья, а затем…» окажется губительным для вас не только как врача, но и как человека тоже.
Итак, подведя определенные итоги, я поняла, что в медицинских институтах образование построено по принципу «догадайся сам»: студентов обучают разным полезным наукам, которые часто кажутся скучными и ненужными, но никто параллели и связи между этими науками не проводит и не строит, да и не учат будущих медиков строить эти связи. И вот получает молодой врач-гинеколог (я) результаты цитологических мазков, а там написано «пласты плоского эпителия» и ничего более — это якобы норма? Большинство медиков даже не обратит внимания на это, подклеит бумажку в амбулаторную карточку и забудет. Кто помнит гистологическое строение шейки матки? Да и много ли врачей хорошо разбираются в анатомии человека? Я же звоню в лабораторию, начинаю разговаривать с заведующим лабораторией и спрашиваю: «Как могут быть пласты плоского эпителия и ничего более, если я брала из двух точек, где разные виды эпителия? Или я что-то неправильно делаю при заборе материала, или мазки никто не смотрел». К счастью, заведующий попадается очень толковый, тут же приезжает и помогает разобраться. Не только разобраться, но рассказывает о правильном заборе мазков на цитологию, а также обещает поговорить со своим персоналом, который проводит цитологические и гистологические исследования. Мне, как врачу, халтура не нужна. А кому она вообще нужна?
Это только один маленький пример. По ходу жизни таких примеров много. Но вывод один: необходимо понимать, что постановка диагноза — это не только жалобы в совокупности с заученными фразами о распространенных (или просто популярных) заболеваниях, и ничего более (потому что, даже если получат результаты обследования, вникать в суть не будут — прочитают скупое заключение, написанное кем-то другим). Диагноз — это совокупность всего, что вы можете знать и что уже давным-давно забыли, поэтому нужно подучить, вспомнить, заново изучить. Человек — это не просто ходячее туловище с головой и руками. Это даже не мешок из кожи с костями и органами. Это ткани, это клеточки, это целая Вселенная, где все взаимосвязано.
Повторив старое и забытое, важно для прогресса получить новое. Нового, оказывается, очень много. Поэтому родилось еще одно правило: выберите приоритетные направления для своего усовершенствования. Говорят, что врач должен быть врачом независимо от специализации. Все это так, но современная медицина разрослась в стольких направлениях, что охватить все и быть экспертом во всех отраслях медицины невозможно. Даже для талантливого врача или гения это непосильная задача. Даже если выбрать несколько направлений, за всеми не угонишься. Можно создать определенную программу: этот период посвящается изучению этой темы, следующий период — другой темы, дальше — еще одной темы. Темы следует выбирать, исходя из тех диагнозов, с которыми сталкиваешься чаще всего, потому что и вопросы от таких пациентов поступают чаще всего. Диагнозов много — все в деталях не запомнишь, придется возвращаться к этим деталям не раз, но должна быть определенная схема, позволяющая запоминать через построение ассоциаций между жалобами, признаками и другими находками. Так получилось, что моим первым приоритетом стала онкологическая гинекология, позже оказалось акушерство. А дальше меня интересовали репродуктивная медицина, женская эндокринология и т. д.
Разобравшись с приоритетами, нужно неукоснительно соблюдать следующее правило: пользуйтесь только надежными источниками информации. Когда я начала работать врачом, источников информации практически не было. Журнал «Акушерство и гинекология» из-за экономического кризиса вскоре вообще перестали выпускать. Может, врачи столицы получали его регулярно, но я такой возможности не имела. Кроме того, в этом журнале печатались статьи в основном кафедральных работников, для которых эти публикации были важны в связи с будущей защитой их диссертаций. Насколько точным и достоверным был изложенный материал? Можно только гадать, особенно сравнивая с известными мне подробностями проведения научной работы в моей альма-матер, когда заведующий кафедрой мог перечеркнуть все полученные данные, чем-то ему не понравившиеся, и от руки (то есть «от фонаря») написать те цифры, которые устраивают его.
Меня интересовала не только отечественная медицина, но и заграничная тоже. Что происходит там, за рубежом? Как диагностируют и лечат ТАМ? При СССР толстый занавес недоступности не позволял получать необходимую информацию из другого мира науки и медицины. Но и с распадом Советского Союза при экономической разрухе и политической анархии общаться с врачами и учеными других стран не было возможности. Интернета в те времена тоже не было. Тем не менее я решила открыть свое собственное «окно в Европу»: я написала письмо в ВОЗ и три крупных европейских фармакологических компании, продукция которых была на прилавках наших аптек того времени. Мое письмо в общих чертах звучало просто: я — начинающий врач и, не имея доступа к источникам мировой медицинской литературы для повышения уровня моих знаний, прошу помощи в доступе к новым публикациям на тему акушерства и гинекологии. Ответ пришел незамедлительно (от ВОЗ, «Гедеон Рихтер» и «Органон»), а вместе с ним регулярно, один-два раза в месяц, начали приходить разного рода журналы, бюллетени, методички, а также информация о проведении новых клинических исследований, особенно тех препаратов, которые производились этими компаниями. Конечно, была определенная однобокость в этих материалах, тем не менее уже можно было узнать, как диагностируют и лечат у «них», и сравнивать с «нашим».
Не могу сказать, что мне легко давалось «переваривание» такой информации, и даже не из-за языкового барьера. Английским я владела неплохо, тем более что добросовестно окончила дополнительный факультативный курс английского языка при институте и получила сертификат переводчика медицинской литературы. Проблема была в том, что мой патриотизм, который вселяли мне в кровь и сознание всю советскую эпоху в садике, школе, а потом в институте, не позволял принимать чужое за прогрессивное, хотя логика и трезвость мышления крушили это противостояние и помогали сделать правильные выводы. Признать, что «мы катастрофически отстали!!!» было не так просто. Но и сказать, что «они все там глупые и пишут всякую чушь», я тоже не могла.
Кстати, когда я начала работать врачом, то вскоре собственноручно создала первое практическое пособие — это была толстая тетрадь с подклеенными в нее инструкциями по применению всех лекарственных препаратов, используемых в гинекологии и акушерстве (по крайней мере, тех, которые назначались больным в моих условиях работы) в алфавитном порядке. И моему примеру последовало еще несколько врачей. Где я брала инструкции? Сходила в несколько аптек и попросила эти бумажки. Иногда сами пациенты приносили инструкции по моей просьбе. В любую минуту я могла проверить не только показания, но и в первую очередь противопоказания — это куда важнее, если руководствуешься принципом «Не навреди!». Сейчас никаких бумажек подклеивать в тетрадь не нужно — есть интернет с доступной каждому классификацией всех лекарств и подробными инструкциями по их применению.
Таким образом, получая хоть какую-то информацию из другого мира, я уже могла знать больше, анализировать, сравнивать и самое главное — идти в ногу с прогрессом. Может, еще далеко не первой и даже не посередине, а где-то в конце толпы прогрессивных врачей, но все равно не в самом хвосте.
Сейчас, когда есть интернет… мама родная, сколько существует профессиональных ассоциаций, журналов, библиотек! Сейчас необходимую информацию можно найти в считанные минуты! Но важно не искать ее на всякого рода форумах или сайтах, созданных непонятно кем… В общем, явно не людьми с медицинским образованием. Уже существуют специальные сайты для врачей, где по рубрикам распределены новые публикации с кратким содержанием. Подписываешься — и раз в неделю или месяц получаешь список всех статей по интересующей тебя теме. А сколько курсов усовершенствования врачей предлагают ведущие медицинские школы мира! И большинство из них бесплатные! Можно смотреть операции онлайн, можно слушать лекции, можно даже получать определенное образование и сертификаты — не выходя из дома или кабинета. Было бы желание!
Конечно, на фоне большого количества публикаций не так просто разобраться, какая статья содержит правдивые данные и заключения, а какая вводит человека в еще большее заблуждение или же направляет по ложному пути. Поэтому необходимо посвятить какой-то период времени тому, чтобы изучить хотя бы элементарные критерии оценки достоверности информации, которыми пользуются эпидемиологи, биостатистики, врачи доказательной медицины. Для начала можете ознакомиться с разделом «О достоверности информации» из моей новой книги.
Еще одно правило, которым я руководствовалась: необходимо создавать свой круг единомышленников. Это поначалу кажется, что у начинающего или прогрессивного врача нет единомышленников, нет коллег, которые будут слушать, понимать и поддерживать. Самое интересное, что даже скептики и те, кто смотрит на вас с неуважением и недоверием, могут стать вашей «группой поддержки», если вы умышленно не будете создавать конфликтные ситуации. Корректная дипломатия помогает даже врагов превращать в друзей (и речь не идет о подхалимстве и взяточничестве). С негативистами необходимо общаться как можно меньше, но зато концентрировать внимание на тех, кто понимает и поддерживает.
Мой круг единомышленников начался с заместителя главного врача, который встретил меня, молодого-зеленого специалиста, таким взглядом неприязни и презрения (тоже мне прислали врача!), что мне захотелось после этого взгляда сесть и выплакаться от души. Но уже через месяц он водил ко мне своих пациенток на консультацию. А еще через какое-то время мы уже могли обсудить вопросы на тему работы женского организма, влияния колебаний гормонов на работу желудочно-кишечного тракта (зам был гастроэнтерологом) и даже вместе составить оптимальные схемы обследования женщин с учетом дней менструального цикла.
Вторым моим единомышленником стал коллега, работавший в соседнем кабинете, — врач-невропатолог. Вскоре я познакомилась с врачами из других лечебных учреждений. Да, их были единицы на фоне серой массы середнячков (плюс алкоголиков — они пили бесплатно выдаваемый спирт и алкогольные напитки, приносимые пациентами!!! Это даже представить трудно… это нужно увидеть).
В нашу эпоху информации при наличии того же интернета найти единомышленников и вовсе не проблема. В процентном соотношении ко всей массе медицинских работников их будет не больше, чем 20–30 лет тому назад, если не меньше. Хотя бы потому, что деградировала не только система здравоохранения, но и система образования, в том числе подготовки медицинских кадров. Однако прогрессивные врачи есть! И здесь важно поддержать их, ввести в свой круг, помочь им создать их круг единомышленников. Врач, который считает себя прогрессивным, но при этом придерживается статуса «і один у полі воїн», долго на плаву не продержится. Поэтому он или уйдет из медицины, или начнет приспосабливаться, наплевав на свои принципы и мораль.
И последнее правило: полезной новой информацией необходимо делиться с другими людьми. В моем понимании прогрессивный врач должен быть в достаточно большой степени альтруистом, причем врожденным. Я не считаю врачами тех, кто попал в медицину потому, что мама и папа заплатили и всунули сначала в престижный институт, потом на престижную должность, а они ничего, кроме запугивания и выколачивания денег из перепуганных больных, делать не умеют. Увы, такого балласта в медицине хватает. Но отвечать за свою малограмотность и корыстолюбие они будут так или иначе — все это не пройдет бесследно.
Важно не зацикливаться на собственных знаниях, а делиться ими с другими. Еще в те далекие времена я и мои коллеги-единомышленники создали в поликлинике Группу научной медицинской информации, руководителем которой стала я. Целью работы этой группы было проведение семинаров и конференций на базе нашего лечебного учреждения с предоставлением данных о новых достижениях научной и клинической медицины всем, кто интересуется такой информацией. Наша группа не была создана по принуждению. Она не проводила семинары (обычно один раз в месяц) по приказу главного врача или еще кого-то. Мы, небольшая группа из врачей и медсестер, занимались этой внеурочной работой добровольно.
Первые наши собрания-семинары не привлекли большого количества сотрудников поликлиники. Но юмор и некий артистизм, который мы вкладывали в представляемую нами научную (поэтому якобы скучную) информацию, сделали свое дело. Вскоре зал был полон слушателей.
Все эти навыки пригодились мне в дальнейшей жизни. Тогда, чуть больше двадцати лет назад, я даже не могла себе представить, что буду каждую неделю проводить семинары и конференции по скайпу или с помощью других методов виртуального общения, что я буду общаться с Австралией, Бельгией, Германией, Коста-Рикой, США и т. д. — с врачами и исследователями из любой страны мира. Тогда я даже не представляла, что я и ряд ведущих специалистов сможем сидеть в небольшом кабинете и помогать с помощью скайпа в проведении операции внутриутробного переливания крови плоду на Барбадосе, имея УЗИ-картину происходящего прямо перед глазами на экране компьютера! Тогда я не знала, что сегодня я смогу записать небольшую видеолекцию в Канаде, разместить ее на украинском сайте, и эту лекцию увидят люди в разных уголках мира!
И еще: я не принимаю оправдания «не хватает времени» в своей жизни. Что вы знаете о моем времени, потраченном на длинные очереди за продуктами по талонам или просто за молоком и хлебом, сутками, а не просто часами? Что вы знаете о потраченном мною времени на пахоту на огородах, чтобы посадить и вырастить хоть какой-то урожай (дай Бог, чтобы его не оприходовали другие до того, как придет пора собирать), а потом все это переработать и упрятать в подвале для выживания зимой? У меня не было прислуги, которая бы выполняла за меня работу по дому и хозяйству. У меня не было няньки, за исключением моих родителей, которые могли посидеть с детьми только во время моего пребывания на работе. Я была женой, матерью, хозяйкой — и всем этим осталась до сих пор. Но время для самообразования всегда можно найти.
Итак, какие выводы можно сделать из всего сказанного? Один очень простой: самоусовершенствование, прогресс человека зависит от него самого — от его внутреннего желания и потребности быть классным специалистом. А пути реализации этого желания он всегда найдет, даже в условиях отсутствия прогресса вокруг него!
И, конечно, вернемся к утверждению, что все течет, все меняется. Не нужно бояться новизны, не нужно бояться понимания и осознания того, что изученное вами 3–5 лет тому назад уже сегодня может оказаться устаревшим. Наука идет вперед. А за ней вперед идет практическая медицина. И вот как раз прогрессивные врачи соединяют науку с практикой и прокладывают дорогу всем тем, кто так или иначе, пусть поздно, но начнет принимать новизну в свою жизнь.
Я преклоняюсь перед врачами, постоянно повышающими свой уровень знаний, обновляющими запас этих знаний регулярно — независимо от возраста и специализации. Я восхищаюсь такими врачами, потому что я знаю, что они не гоняются за славой или вознаграждением, они думают и анализируют, они руководствуются принципом «Не навреди!» и никогда не смотрят на больного человека, как на кусок мяса, как на ходячий кошелек, содержимым которого можно воспользоваться, особенно если хорошо припугнуть. Дай Боже, чтобы таких прогрессивных врачей было побольше!
Комментарии